Статьи

Материал написан в рамках проекта "Кинонедели" рубрики "Кино"

на сайте gosgra.ru.

Подробнее о проекте - https://gosgra.ru/news/11/

В контексте темы этой недели странно было бы не поговорить о мюзиклах. Но в сотый раз рассказывать Вам о мюзикле "Чикаго" или о рок-опере "Иисус Христос супер-звезда" (о последнем уж точно достаточно поговорили за эту неделю) мне не хочется. Поэтому я решила представить вам свою концепцию, которую условно назвала "Другие мюзиклы". Перед Вами подборка из пяти нетипичных и (или) неизвестных, но заслуживающих особого внимания картин.

«Шоу ужасов Рокки Хоррора», 1975

Режиссёр: Джим Шармен

Композитор: Ричард О’Брайэн

                    Любителям трэша посвящается
Молодая пара, застигнутая в дороге страшной бурей, оказывается в замке трансвестита, по совместительству - нового Франкенштейна, и принимает участие в фееричной вечеринке-оргии. Среди других её участников: бледнолицый горбун, рыжая горничная-ведьма с откровенным донельзя декольте, байкер рок-н-ролльщик и целый парад фриков, собравшихся на ежегодный «симпозиум». Командует парадом некий «сладкий трансвестит из Трансильвании» - в сетчатых чулках и корсете. И кстати, из кадра в кадр бегает полуголая Сьюзан Сэрэндон (ещё не получившая свою золотую статуэтку)  и блондинистый качок в золотых трусах, перемазанный маслом с головы до пят.

“ Вот зе фак?», - хочется  вам сказать. А теперь факты:  отснятый на бюджет в 1млн долларов, «Шоу ужасов Рокки Хоррора» собрал 112 млн кассы и, страшно сказать, 37(!) лет продержался в кинопрокате. В 2005 году он был включён в национальный реестр фильмов Библиотеки Конгресса США как «культурно, исторически и эстетически выдающееся кино».

Куда катится мир? Этот вопрос не покидает вас в течение всего просмотра, и всё же  кнопку «стоп» нажать так и не получается. «Роки хоррор» - это  тот уникальный случай, когда из вульгарных, безвкусных и абсурдных элементов складывается хорошее кино. Главное -  вовремя понять, что воспринимать происходящее на экране всерьёз -  глупо, перестать следить за сюжетом и просто наслаждаться первоклассной музыкой и бесподобной игрой Тима Карри. В поддержку тезиса о хорошей музыке добавлю, что на роль трансвестита пробовался Мик Джаггер, но фанатов «Роллингов», видимо, решили защитить от вида кумира в сетчатых чулках. В кадре однако ж появляется король рок-н-ролла Мит Лоуф с весьма зажигательной песенкой «Hot patootie, bless my soul». Названия песен вообще выглядят достаточно пугающе (« I’m a sweet transvestite» «Touch-a-touch me, I wanna be dirty»), но на экране это -  чрезвычайно зажигательные номера с хорошим вокалом и интересной хореографией.

Словом, «Шоу ужасов Роки Хорора» - самая обаятельная и зажигательная чушь, которую я когда-либо видела. Не посоветую это смотреть гомофобам, «утончённым интеллектуалам» и религиозным фанатикам, остальные – добро пожаловать в мир фарса и абсурда.

«Старики на уборке хмеля», 1964

Режиссёр: Ладислав Рихман

Композитор: Иржи Маласек, Властимил Гала, Иржи Бажант

Чудесный чешский мюзикл про коммунистическое прошлое и про первую любовь

Первый кадр. На холме появляются три Бояна с гитарами и поют песню, по содержанию похожую на предисловие к «Ромео и Джульетте», а по форме - на «Поучение Владимира Мономаха». Само появление трёх парней с электрогитарами, в чёрных майках и штанах в обтяжку, в чехословацком фильме 64го года достаточно удивительно. Ещё удивительнее то, что они начинают выполнять синхронные па и наигрывать настоящий рок-н-ролльный БигБит. Кстати, эта группка летописных певцов в костюмах рокеров 60х будет появляться в фильме при каждом драматическом моменте и разъяснять в песенной форме, что же творится «на сцене». В этом мюзикле больше всего удивляет сочетание коммунистической идеологии  со свободными битами Запада – то самое, за что позже будут осуждать « Стиляг»: мол, такого у нас не было.

Рок-н-ролл, твист и чарльстон советского разлива – чего больше можно хотеть от мюзикла? Но  всё этопо части антуража, что касается сюжета: перед нами трогательная, наивная и очень добрая история любви, похожая по тону повествования на соловьёвский «Сто дней после детства». История Ганки, «воображалы» и модницы, которая в отличие от всех девушек носит платье с затянутой талией и туфли на каблучках; и Филиппе, ленивца, по мнению коллектива, а по сути – романтика, поэта и мечтателя, далёкого от коммунистической идеологии. Он говорит словами Ленского и зачитывается Сенекой, а она лучше всех танцует джаз. Прекрасен их союз? Как бы не так: в Чехословакии, как и в СССР, секса нет и быть не должно. Так что наши «эгоисты», «помещики» и «индивидуалисты» ответят партии за все грехи.

«Танцующая в темноте», 2000

Режиссёр: Ларс фон Триер

Композитор: Бьорк

"Потому что в мюзиклах ничего плохого не происходит"  Сэльма

Мюзикл сам по себе жанр достаточно искусственный. В реальном мире люди танцуют и поют песни в специально отведённых для этого местах и редко на жизненные неудачи или победы отзываются проникновенными ариями, чечёткой или фуэтэ. Да и казалось бы, у  фильма Ларса фон Триера совершенно иная эстетика, чем у мюзикла,  – жизненная, а не голливудская. Но  гениальность Триера-режиссёра здесь выражается в том, что он нашёл одну единственную правильную форму для того, чтобы рассказать историю своей героини через призму её собственных ощущений. Ему удалось отразить контраст между красотой мира, который видит и создаёт вокруг себя слепая Сельма, и уродством мира реального.

Контраст этот подчёркивается не только условным разделением жанров, но и чисто технически. «Дёрганная», почти документальная съёмка сменяется плавными, «вылощенными» кадрами; крупные планы – общими, камера как бы поднимается над жестокой действительностью – в мир мечты и надежды, где живёт главная героиня.

Сельма не видит света и людей, но она видит и чувствует музыку. Именно чувствует, потому что каждый звук для неё - аккорд общей симфонии окружающего мира. Стук станка, мерный ход поезда, журчание воды, порывы ветра – всё это отдельные ноты, с помощью которых она создаёт свой слышимый, осязаемый мир. И многие отдельные звуки здесь символичны: так, в песне « You just did what you had to do» издевательски громко трепещет на ветру американский флаг – символ того закона, который покарает её за вынужденное преступление. Фон Триеру удаётся чрезвычайно точно изобразить мировосприятие  человека, лишённого одного органа чувств. Показательна в этом отношении сцена, где в кино слепая Сельма просит подругу показать, что происходит на экране, и та рисует ей танцевальные узоры на ладошке. И по  лёгкому прикосновению пальцев Сельма воссоздаёт для себя кино и понимает его гораздо глубже и тоньше, чем зрячие люди вокруг неё.

«Танцующая в темноте» - фильм чрезвычайно тяжёлый. Из-за музыки зритель как будто оказывается незащищённым, безоружным; он не может отгородиться от происходящего на экране –  и в этом ещё одна причина, по которой Фон Триер выбрал такую форму для своего фильма.  Музыка повышает трагический пафос и усиливает психологическое воздействие, она как бы вовлекает зрителя в самый центр переживаний Сельмы и передаёт ему её чувства. Поэтому так невыносимо тихо становится, когда музыка … вдруг обрывается. И хочется попросить тюремщицу постучать, чтобы нам было, что слушать…

«Весь этот джаз», 1979

Режиссёр: Боб Фосс

Композитор: Ральф Бёрнс, Марк Столлер

«Я смотрю на розу, и она идеальна, и мне хочется спросить у Бога, как, чёрт тебя подери, ты это сделал?» Джо Гидеон

« Весь этот джаз» в каком-то смысле классический голливудский мюзикл, но в этот список он попал по двум причинам: 1) это очень честное кино, что в целом не характерно для этого жанра; 2) это фильм с потрясающей, исключительной хореографией, поэтому сложно «пройти мимо». Причём обе эти черты объясняются, на мой взгляд, одним и тем же: «Весь этот джаз» - кино личностное, чрезвычайное субъективное, оно насквозь проникнуто духом его создателя – Боба Фосса.

Фосс снял проникновенный фильм про художника и про жизнь в искусстве. Главный персонаж, Джо Гидеон – типичный герой нового века, «прожигатель жизни»; он много курит, много пьёт, много ругается, мало сидит с дочерью, которая мечтает стать звездой, и много – с такими же мечтательницами постарше. Он разошёлся с женой из-за нескончаемых измен,  сошёлся с молодой девицей, которой тоже изменяет, и в общем-то судьба его складывается не лучшем образом, он сам признаётся, что не «умеет жить» в реальности. И всё же в Джо есть нечто совсем не типичное – талант. Он признанный гений на сцене, и оттого всё так не складывается  за её пределами. Гидеон живёт своим искусством, он работает наизнос и думает только о новых постановках, ищет вдохновение повсюду. И здесь, в пределах сцены, он честен, как нигде. Потому что это единственное, что важно для него в жизни. В этом мы убедимся, когда ему придётся с ней расстаться, и окинув взглядом весь свой жизненный путь, он больше всего пожалеет о незаконченной постановке нового мюзикла.

Фосс знает и чувствует то, о чём говорит. Он выбирает удивительные ракурсы для съёмки, чтобы более выигрышно обыграть танец. Камера буквально танцует вместе с героями: она то взмывает вверх, чтобы передать чёткие рисунки и линии номера, то опускается в самый низ, чтобы проследить за грациозным прыжком или показать сложную поддержку… Такой хореографии – чувственной, сильной, проникновенной, вызывающей – вы не увидите больше нигде. Потому что это «последний танец» для Гидеона и он должен поставить хорошее шоу. 

 «Шапито-шоу», 2011

Режиссёр: Сергей Лобан

Композитор: Жак Поляков (Karamazov twins)

«Раз-два — Элвис Пресли, три-четыре — Виктор Цой, Леннон, Курт Кобейн, Высоцкий, Майкл Джексон, песню пой!»

 Пионерский отряд под руководством Попова

Вставные музыкальные номера образуют уникальное пространство внутри лобановской фантасмагории. Каждая песня в отдельности - самодостаточное музыкальное произведение, при этом в каждой есть отсылка к последующей/ к общему сюжету. С одной стороны они представляют собой череду остроумных портретных зарисовок, с другой – портрет одной общей черты, одиночества. Мюзикл «Шапито-шоу» (именно мюзикл, не фильм) - это притча о поколении потерянных людей, о «людях-цифрах», о «людях - тенях, исчезающих со светом дня». Но эта притча рассказана с такой потрясающей иронией, что формой уничтожается вся тяжесть содержания. «В мюзиклах ничего плохого не происходит» - поэтому, выворачивая свою душу наизнанку, герои выкручивают па в стиле пьяных гостей на сельской вечеринке. Вера  в дурацкой пижаме, потупив глаза в сцену, поёт о подмене ценностей и о внутренней опустошённости; кибер-странник поёт о своём разбитом сердце, накручивая неуклюжие «фуэтэ» и прыгая на воображаемой лошадке.  О том же одиночестве будут петь и разочарованный в дружбе Знаменский, и отвергнутый публикой режиссёр Шпагин, и даже браток Барецкий пожалуется: «Я знаю про космос и про абсолют, но в сердце звенят котировки валют». Но за каждым серьёзным словом, за каждой пронзительной нотой тут же последует фарсовый танец или  крепкое словцо, низводящее всё прежде сказанное до полного абсурда.

По той же причине все кульминационные монологи герои произносят под абсурдное музыкальное сопровождение. Здесь не действуют правила голливудских фильмов, где всё вокруг замирает, когда герою надо сказать своё последнее «прощай». Кибер-странник и Знаменский говорят о своём разочаровании в любви и дружбе на фоне курортных плясок под «Курочка по зёрнышку кудах-тах-тах». Мамонов наигрывает на гитаре «Шуба-дуба джаз» своим глухим дружкам, пока его сын обвиняет его в своей несложившейся судьбе. Кажется, никому нет дела до «вселенских страданий» наших героев.

Последняя песня фильма начинается ироническим вопросом:  «Ты думаешь, как бы выжить в этом мире хреновом?». Формула Лобана не  сводится к пафосному выбору между двумя полюсами  - прогнуться под изменчивый мир али прогнуть его под нас. Просто жить - вот его ответ. Не резать вены, не «переступать через себя», чтобы соответствовать окружающим, а просто жить. Поэтому персонажи фильма после всех своих «коллизий», «экзистенциальных выборов», страданий и пр. и пр. по списку  просто зажигают на сцене, напевая нехитрый припев: «Оуу-е, оу, бэйби-бэйби!».